"Демография сама по себе не может ни использоваться как доказательство бесперспективности политики, ни являться источником единственно верных политических решений"

Интервью с Заместителем председателя Совета Российского союза молодых ученых Далхатом Эдиевым, опубликованное на Интернет-портале интеллектуальной молодежи.

Справка: Эдиев Далхат Мурадинович, выпускник МФТИ 1993 года, к.ф.-м.н., Заместитель председателя Совета Российского союза молодых ученых, Декан факультета заочного обучения Карачаево-Черкесской государственной технологической академии, автор принципиально новых подходов к демографическому прогнозированию, отмеченных журналом "Огонек" в числе основных научных достижений 2006 года.

Далхат, Вы являетесь автором принципиально новых подходов к демографическому прогнозированию. В чем их суть и насколько они эффективнее существовавших ранее?

Традиционно демографическое прогнозирование основано на анализе и прогнозировании возрастных коэффициентов рождаемости, смертности и миграции. Представьте, что Вы знаете для каждого возраста сколько в среднем (для женского населения) в течение года родится у человека детей, в том числе сколько мальчиков и сколько девочек, какая доля людей доживет до следующего года, и сколько в каждом возрасте за год прибудет и выбудет мигрантов. Понятно, что, зная эти величины, а также имея начальную численность населения по возрасту и полу, численность и возрастно-половую структуру населения можно спрогнозировать на год вперед, а затем еще на один год и так далее. Несмотря на простоту алгоритма, этот метод порой может оказаться довольно сложным для реализации. Он требует знания (или прогноза) массы показателей – порядка семисот показателей на каждый год прогноза. Легко представить, насколько громоздкой становится процедура, особенно, если демографический прогноз нужен не сам по себе, а как часть более обширной экономико-демографической модели или какой-либо системы поддержки принятия решений. Дополнительные проблемы с методом возникают также и в связи с тем, что далеко не всегда доступны подробные исходные данные, и порой совсем не просто сформулировать обоснованные сценарии будущего для всего спектра возрастных показателей рождаемости, смертности и миграции.

Столкнувшись с необходимостью анализа популяционной динамики в условиях нехватки исходных данных, мне и довелось поработать над разработкой агрегированных популяционных индексов, динамика которых заведомо может быть известна – по аналогии с энергией физической системы, которая, как известно, постоянна при условии изолированности системы. В результате удалось предложить целый набор демографических потенциалов, характеризующих динамику воспроизводства населения, а также его демографические перспективы на агрегированном уровне. Причем по динамике демографического потенциала удается восстановить и динамику других демографических показателей, таких как численность населения. Такой подход позволяет свести сложную многомерную популяционную модель к гораздо более простой агрегированной модели, в которой участвует всего пять-шесть переменных, требующих пересчета на каждом шаге прогнозирования, то есть на два порядка меньше, чем в традиционной модели. На первый взгляд, такое упрощение модели, при условии сохранения ее адекватности, кажется немыслимым. Однако принципиальным преимуществом подхода является то, что демографические потенциалы отражают наиболее существенные особенности воспроизводства населения. Представьте, что население состоит из ста человек, и у каждого из них родится ровно по одному потомку того же пола, и их потомки будут в точности так же воспроизводить себя в будущем. Сколько человек будет жить в таком населении через, скажем, тысячу лет? Если немного поразмыслить, то ответ оказывается простым: сто (это и есть демографический потенциал населения) поделить на средний возраст рождения ребенка и помножить на ожидаемую продолжительность жизни при рождении. Такой анализ, основанный на анализе замещения одного поколения другим, оказывается плодотворным и в других ситуациях. В общем случае демографический потенциал населения можно определить так, что он оказывается пропорциональным численности потомства через длительный промежуток времени, и тогда для динамики этой величины удается вывести явные формулы, что и позволяет упростить популяционную модель.

Расскажите, пожалуйста, о себе, своих научных интересах, о том, как Вы пришли в науку. Почему Вы заинтересовались исследованиями в области демографии?

Выпускник физтеха, занимаюсь прикладным математическим моделированием. Основные научные интересы – методы и модели демографии, демографический анализ и прогнозирование. В демографию пришел через эконометрику: надо было разработать блок трудовых ресурсов, а для этого был нужен демографический прогноз, для чего не было данных... Попутно, разбираясь с методами и моделями демографии, задумался о том, как можно оценить демографические потери карачаевцев, одного из десяти депортированных народов СССР, вызванные депортацией 1943-го года, не имея подробной демографической статистики. В итоге и пришел к идее демографических потенциалов. Через почти год работы, к своему огорчению, обнаружил, что та же идея была уже давно разработана знаменитым статистиком и генетиком Рональдом Фишером, который ввел понятие репродуктивного потенциала, занимаясь вопросами воспроизводства генофонда населения. Было где-то даже обидно: почти все мои результаты были "украдены" Фишером. Вдвойне обидно было то, что работу Фишера обнаружил за пару часов до доклада на семинаре в МГУ, куда был приглашен профессором Черемныхом Юрием Николаевичем. Спасибо Юрию Николаевичу, который поддержал, сказав, что не надо расстраиваться, что раз уж сам Фишер занимался этой темой, значит, она и вправду перспективна, – надо только копать дальше.

Для построения демографических моделей вы используете математический аппарат. А насколько близко абстрактные математические построения могут соответствовать реальной ситуации в области демографии? Можно ли доверять прогнозам, полученным с помощью математического моделирования?

Демография имеет дело с вполне жесткими количественными закономерностями, поэтому роль математических методов в исследовании демографических закономерностей велика. Причем, в отличие от экономических и социальных наук в целом, в которых очень большое значение имеют методы статистического анализа и эконометрики, демография отличается еще и тем, что удается разработать такие же общие и точные модели динамики, как и в естественных науках. Например, описанный выше традиционный метод прогнозирования есть не что иное, как модель, увязывающая динамику численности населения, смертности, рождаемости и миграции. Ясно, что в условиях работы с большим массивом показателей, которые достаточно жестко увязаны между собой, без математики не обойтись. Вопрос о доверии к прогнозам я бы даже переформулировал: а можно ли доверять демографическим прогнозам, игнорирующим принципы математического моделирования? В частных, качественных аспектах – вероятно, но в целом – конечно же, нет. Другое дело, математика – это только способ, инструмент, он не заменяет профессионализма, опыта, объективности и научной добросовестности.

Насколько нам известно, в этом году у Вас выйдет монография, посвященная математическому прогнозированию демографических процессов. Расскажите, пожалуйста, поподробнее об этой научной работе, будут ли в ней содержаться практические рекомендации по улучшению демографической ситуации в России?

Это, в первую очередь, итог работы над концепцией потенциалов, которая оказалась плодотворной, как в теоретическом плане, так и с точки зрения приложений к демографическому анализу, косвенному оцениванию, прогнозированию и др. В том числе, в работе не обойдены вниманием и актуальные вопросы демографической политики. Однако, на мой взгляд, демография сама по себе не может ни использоваться как доказательство бесперспективности политики, ни являться источником единственно верных политических решений. Демография может дать только инструмент анализа сложившейся ситуации, наблюдения эффективности политических решений (которые сами по себе могут зависеть от особенностей региона, экономики, сложившихся традиций и т.д.) и прогнозирования будущих последствий происходящих изменений. Именно в этом контексте я и проводил работу, в том числе по разработке приложений теории потенциалов, и это же нашло отражение в монографии. В частности, в ней приводятся результаты (опубликованные еще в 2000-2003 гг. в России и за рубежом) оценки потерь России от катаклизмов ХХ века, а также будущие потери, которые могут стать неотвратимыми, если в демографической ситуации (в уровне рождаемости, прежде всего) не произойдет серьезных улучшений. Кроме того, рассматривается, чем чревато откладывание проведения эффективной политики, как по части поддержания уровня рождаемости, так и по части привлечения и адаптации мигрантов. Наконец с точки зрения реализации конкретной демографической политики важно иметь удобный, по возможности простой, но при этом объективный, инструмент мониторинга демографической ситуации (в том числе по регионам) – без обратной связи и отработки на основе опыта, нельзя построить эффективную систему демографической политики. В свете необходимости таких инструментов в монографии представлены соответствующие результаты по теории потенциалов, а также по связанной с ней теории динамики числа генеалогических линий.

В настоящее время вопросы демографии являются одними из наиболее обсуждаемых в России. На Ваш взгляд, действительно ли в демографической ситуации России все настолько плохо, как об этом говорят? Можно ли преодолеть сложившуюся негативную тенденцию?

Ситуация действительно непростая: высокая смертность и, что критично с точки зрения перспектив воспроизводства населения, низкая рождаемость требуют принятия неотложных мер. Скажем, если к середине века в уровне рождаемости не произойдет существенных улучшений, то станет неизбежным дальнейшее, все ускоряющееся сокращение численности как минимум вдвое по сравнению с нынешним уровнем. "Существенных" имеет вполне конкретный смысл: таких, что среднее число детей у женщины за всю ее жизнь будет порядка двух вместо примерно полутора, согласно нынешней статистике. Негативные последствия неблагополучной демографической ситуации будут осязаемы не только в долгосрочной перспективе, но даже и в ближайшем будущем: мы уже являемся свидетелями того, как Россия вступила в полосу сокращения численности населения. В то же время, надо отметить, что многие известные демографические прогнозы, независимо от политической ориентации авторов прогноза, довольно пессимистичны, возможно, даже необоснованно пессимистичны.

Так, например, широко цитируются прогнозы ООН, которые – в среднем варианте – говорят о возможности сокращения численности населения России до 101 млн. человек. Ближайший анализ этих прогнозов, однако, указывает на то, что они предполагают сокращение среднего числа детей у реальных поколений женщин до беспрецедентно низкого уровня 1.3, а затем столь же необоснованный рост к середине века до 1.9. В прошлом году Бюро цензов США, чьи прогнозы также широко известны, также пересмотрело свой прогноз на 2050 год со 120 млн. человек до 109 млн. человек. Однако, если – не без использования математических методов, кстати говоря, – ближе изучить сценарий этого прогноза, то и он предполагает серьезные колебания рождаемости у реальных поколений. Если принять более осторожные гипотезы относительно вариаций когортной рождаемости, то численность населения России в 2050 году порядка 120 млн. представляется более вероятной. Разумеется, сокращение до 120 млн. человек также не может быть поводом для оптимизма, особенно если учесть, что за этим сокращением, как было отмечено выше, последует ускоренное дальнейшее сокращение из-за старения возрастной структуры населения. Кроме того, даже нереалистично пессимистичные прогнозы могут оказаться явью, если не произойдет необходимых улучшений в условиях для создания и полноценного развития семей.

Какие меры по улучшению демографической ситуации, реализуемые в России, Вы считаете эффективными, а какие – неэффективными? Что, на Ваш взгляд, необходимо дополнительно предпринять для улучшения ситуации?

Наверное, я взял бы на себя чересчур много, если бы решился давать оценку эффективности принятых мер, тем более в самом начале периода реализации этих мер. Это вопрос к тем, кто непосредственно занимается мониторингом эффективности мер демографической политики в России. Могу высказать только общие соображения. Мерой эффективности должна стать практика – не стоит раньше времени делать выводы, а надо начать проводить политику, как федеральную, так и на уровне регионов, сравнивать результаты и распространять эффективный опыт. Имеющийся опыт других стран важно принять в расчет (скажем, более успешной оказалась политика, направленная на помощь в совмещении работы с воспитанием детей, чем на стимулирование деторождения как альтернативы работе). Однако только собственный опыт может подсказать наиболее эффективные и приемлемые решения, в том числе с учетом нашей специфики (например, наша экономика отличается и долго еще будет отличаться засильем монополий – вероятно, что в таких условиях прямые дотации могут иногда оказаться менее эффективны, чем предоставление льгот на услуги монополий). В целом принятые меры можно приветствовать как начало создания и отработки всей системы благоприятных условий для создания семей, совмещения семьи с работой, для устранения узких мест, ограничивающих формирование семей и обзаведение детьми.

Есть ли другие государства, в которых имеются демографические проблемы, схожие с российскими? Как они их решают?

Почти вся Европа сталкивается с проблемой рождаемости, недостаточной для воспроизводства населения. Страны восточной Европы – в худшей ситуации, из-за комбинации рекордно низкой рождаемости с миграционным оттоком в западную Европу (это в чем то напоминает ситуацию на Российском Востоке). Решают – где-то успешно, скажем, во Франции, где-то не очень успешно, как в Германии – с помощью систем весомых пособий на детей, разовых выплат по случаю рождения ребенка, налоговых льгот, развития инфраструктуры системы поддержки семей (общественное жилье молодым, детские сады и ясли) и др. Но следует отметить, что вопрос поддержания и, тем более, поощрения уровня рождаемости очень непростой. Здесь нет универсального рецепта, и конкретные механизмы, определяющие уровень рождаемости, указать довольно сложно. К тому же страны Европы сталкиваются еще и с довольно сильной политической оппозицией вмешательства государства в решения граждан о числе детей. Есть, конечно, определенный опыт, который надо иметь в виду, но, пожалуй, главный вывод из общей картины – надо заниматься демографической политикой, быть готовым к тому, что сделать ее эффективной – не однодневная и не самая простая задача, опираться на собственный опыт и профессиональные методы мониторинга.

Какие государства, кроме Китая, можно привести в качестве примера стран с хорошей демографической ситуацией?

Я бы не назвал демографическую ситуацию в Китае хорошей. Политика одного ребенка удалась, рождаемость в Китае очень низка. Соответственно, в перспективе Китаю предстоит столкнуться и с сокращением численности, и со старением возрастной структуры населения. Кроме того, из-за ограничения размера семей возникла и другая проблема – резкий перевес в сторону мальчиков среди детей (семьи предпочитают иметь одного мальчика, чем одну девочку). Есть много стран с высокой рождаемостью, но почти все они характеризуются высокой долей сельского населения и слабым технологическим и экономическим развитием. В качестве примера развитой страны со стабильным воспроизводством населения можно, пожалуй, привести США. В США стабильно высокая – по западным меркам – рождаемость, плюс значительная иммиграция. Из европейских стран Исландия, Ирландия и Франция показывают близкую к необходимой для воспроизводства населения рождаемость.

Каков ваш демографический прогноз, скажем, лет на 50 вперед. Какова будет "демографическая карта" мира?

Демографические "тяжеловесы" останутся в большом отрыве от остальных. При этом Индия обгонит Китай, который, скорее всего, уже будет сокращаться. США будут стабильно набирать и без того немалый "демографический" вес. Европа будет стареть, пополняться мигрантами и, возможно, немного сократится в численности. Причем, сокращение в Европе коснется, прежде всего, восточной Европы, а также центральной и южной Европы. Запад и Север Европы почти наверняка избегут серьезного сокращения численности – где-то за счет высокой рождаемости, где-то за счет миграции. Про ситуацию в России мы уже говорили – в чем-то она будет сходна с ситуацией в восточной Европе, но с поправкой на огромные региональные различия внутри России, на соседство с демографическими тяжеловесами и быстрорастущей в целом Азией. Успешная демографическая политика, вероятно, может несколько сгладить неблагоприятное развитие событий, к тому же за полвека вероятна и существенная перестройка уклада жизни, семейных ценностей и т.д. Тем не менее, если удастся преодолеть сокращение численности населения без миграционного взрыва – это можно считать большим успехом. Вырастет демографический вес наших соседей по Средней Азии, поэтому надо продумывать систему адаптации мигрантов из этих стран.

Помимо научной деятельности Вы занимаетесь и общественной деятельностью – входите в состав Бюро Совета Российского союза молодых ученых. Почему Вы пришли в эту организацию, какие цели Вы ставите перед собой в Российском союзе молодых ученых?

В России происходят важные процессы поиска новых подходов к демократичному, справедливому и эффективному устройству общества. Считаю важным иметь возможность внести личный, пусть и небольшой, конструктивный вклад в становление нашего будущего. В Российском союзе молодых ученых предоставляется такая возможность, кроме того, импонирует активная позиция организации и деятельность, нацеленность на результат.

Что бы Вы хотели пожелать посетителям Интернет-портала интеллектуальной молодежи?

Полноценной счастливой свободной жизни в успешной стране.

Темы: интервью председатель регионального отделения публикация в СМИ

« к началу страницы