"Слабость российской науки в неумении представить результат"

Интервью STRF.ru с Заместителем председателя Совета, Председателем Карачаево-Черкесского регионального отделения Российского союза молодых ученых Далхатом Эдиевым.

Справка: Эдиев Далхат Мурадинович, выпускник МФТИ 1993 года, к.ф.-м.н., декан факультета заочного обучения Карачаево-Черкесской государственной технологической академии, автор принципиально новых подходов к демографическому прогнозированию, отмеченных журналом "Огонек" в числе основных научных достижений 2006 года. В 2006 году Эдиев уехал работать в Венский институт демографии Австрийской академии наук, готовится к защите диссертации на соискание ученой степени доктора физико-математических наук.

Далхат Мурадинович, после года работы в Австрии изменилось ли ваше отношение к российскому образованию? Не считаете ли Вы, что оно уступает по качеству образованию Ваших нынешних коллег?

Я не считаю, что мой уровень образования и навыков ниже уровня моих западных коллег, он вполне достаточен для успешной работы на Западе, несмотря на то, что заметно отличается по своей структуре. Важными конкурентными преимуществами российского образования, – отмечу, что я сейчас говорю о Физтехе, который, возможно, не стоит отождествлять со всей высшей школой России, – считаю умение ухватывать суть ситуации и моделировать ее, используя математические методы, а также хорошее владение информационными технологиями, плюс английский язык, плюс "трудоголизм" – работа на результат, а не участие. Сильные стороны западного образования, или, скорее, всего стиля жизни, которые недостаточно представлены в России, – это стремление броско представить результат, даже незначительный. В западных странах очень распространено использование статистических методов и специализированного программного обеспечения. Не могу сказать, что выпускнику российского вуза трудно интегрироваться в западную образовательную или научную среду. Дискомфорт может возникнуть разве из-за того, что у наших соотечественников, как правило, нет должного умения быстро и на хорошем английском изложить результат, поскольку в России они никогда этим не занимаются, так как, повторюсь, у нас акцент делается на получении результата, а не на его продвижении. Но эта проблема решаема. Устранение пробелов – естественный и нескончаемый процесс, не зависящий от перемещения за границу.

Как получилось, что Вы приняли решение заниматься наукой за границей?

Я всегда хотел остаться в России, но так получается, что наукой проще и лучше заниматься на Западе. Дело не только в признании и уровне жизни, хотя это тоже безусловно важно, но и в уровне профессионализма коллег, с которыми работаешь. Для занятий наукой важно быть в "гуще" научной жизни. Поработать в Вене меня пригласил коллега, с которым встретились на конференции.

Считаете ли Вы Австрию благоприятной средой для карьеры ученого, и, прежде всего, молодого ученого? Каковы преимущества кадровой системы австрийской науки?

Для Венского института демографии характерны демократизм и исключительно доброжелательная атмосфера на работе в сочетании с оценкой кадров по способностям и результатам. Думаю, в целом это характерно и для западной науки вообще. Опыт работы и стаж тоже играют большую роль – и это естественно, – но молодой способный ученый всегда найдет себе достойное место. В формировании такой системы немаловажна мобильность научных кадров, которая, помимо обмена опытом, как научным, так и организационным, стимулирует конкуренцию за талантливые кадры. В Российском союзе молодых ученых мы уже давно продвигаем идею, что в России и СНГ необходимо наладить систему массовых научных обменов и стажировок молодых ученых и преподавателей. На мой взгляд, это ключевой фактор успешного развития российской науки и образования. На Западе роль стажировок четко осознается, и есть масса программ, нацеленных на поощрение научной мобильности, – начиная уже со студенческой скамьи! Для дипломника, не говоря об аспирантах и молодых постдоках, является нормой стажироваться в нескольких местах, обкатывая свою тематику и расширяя научный кругозор.

По каким критериям оценивается Ваша работа в Вене? В процессе работы или при подсчетах ее результативности ощущается ли зависимость от администрации?

Нет, показатель успеха здесь – не отношения с администрацией, а результаты работы и, в первую очередь, публикации в хороших журналах. В выборе научной тематики свобода очень большая. Конечно, есть проекты, важные для института, и в них надо и почетно участвовать, но при этом роль исследователя в выборе его личной тематики не менее важна. Повторю еще раз: главный критерий качества работы – результат, публикации.

Вы уже имеете публикации в известных западных журналах, не приходилось ли сталкиваться с проблемами соавторства, цитирования работ, защиты интеллектуальной собственности?

Я сталкивался с вопросом научной порядочности, который актуален везде, и, по-моему, больше зависит не от научной среды, а от человека. Например, недавно мы с коллегами из Австрии и Англии писали статью по методам анализа роли миграции в воспроизводстве населения. Идея была моя, но в первых вариантах статьи я не стал прописывать авторов и их порядок, решив, что этот вопрос утрясем на финише. В ходе переписки через интернет один из коллег тут же исправил ситуацию, – впечатал мою фамилию первой, впечатал другого соавтора, а себя даже не стал включать, сказав, что его вклад в статью небольшой, и он не претендует на соавторство. Мы все же настояли, и включили его соавтором. Наконец, когда статья уже была готова, другой соавтор взял, и поставил себя на последнее место, сказав, что его вклад в итоге оказался наименьшим. Такая ситуация (далеко не единичная) характерна для коллег, с которыми мне доводится работать, – мне в этом смысле повезло. Но бывают на Западе и обратные ситуации. Скажем, несколько лет назад мною была исправлена ошибка и существенно улучшен результат американских коллег по теории популяционных моделей. В недавней книге по этой теме один из этих коллег обходит абсолютным молчанием мой результат, хотя он был опубликован в известном западном журнале, где публиковался и сам коллега. По иронии судьбы, мне теперь предстоит писать отзыв на его книжку... В общем, проблемы научной чистоплотности есть везде. Возможно, в России они усиливаются общим бедственным состоянием науки и ученых, но эти проблемы не специфичны для России или другой страны.

В России много говорят о необходимости по-новому отрегулировать вопрос финансирования науки, возможно, по образцу прогрессивных западных стран. Какова структура фондов поддержки науки в Европе? Способствует ли она созданию благоприятной среды для научной деятельности?

В Европейском Союзе она довольно развитая. Есть финансирование через системы академий наук и других бюджетных или почти бюджетных организаций. Кроме того, есть масса научных фондов, которые выдают гранты под проекты (скажем, европейские рамочные программы, известные и в России, а также множество частных фондов). Наконец, какие-то прикладные проекты реализуются по контрактам, в том числе и частным. В США едва ли не стандартным путем для ученого будет сделать разработку при поддержке научных фондов, а затем перейти к бизнес-реализации результатов. В совокупности, эта система создает благоприятную среду стимулирования научных исследований и их приложения к решению конкретных прикладных задач. Немаловажно и то, что отношение государства и общества к выводам науки очень серьезное. Скажем, в Австрии пенсионная политика напрямую зависит от демографических прогнозов. Если прогноз статистического комитета по ожидаемой продолжительности жизни людей, достигших шестидесяти пяти лет, отличается от наблюдений более, чем на три процента, по закону собирается экстренное заседание правительства и решает, есть ли угроза для пенсионной системы и надо ли что-то предпринимать. В такой обстановке и роль и ответственность ученых возрастают, а поддержка науки усиливается.

Поддерживаете ли Вы контакты с коллегами, работающими в России, и насколько это для Вас сейчас важно и интересно?

Разумеется, поддерживаю. Более того, помимо моих личных контактов, Венский институт демографии Австрийской академии наук сам вовлечен в проект с Росстатом (по разработке методики прогнозирования домохозяйств). Интерес есть и у меня, и у коллег – в первую очередь по части приложений подходов, наработанных на Западе к Российской ситуации. К сожалению, расширению контактов мешает недостаточное финансирование с российской стороны – времена благотворительной помощи в целом, я думаю, миновали. У России хватит ресурсов для полноценного партнерского участия в международных проектах, интересных, прежде всего, самой России. В развитии международных контактов и поддержании российской науки на уровне передовых достижений мировой науки важно, на мой взгляд, отдельно финансировать совместные проекты, стажировки в зарубежных организациях, и, что очень важно и вполне реально развить в короткое время, приглашение соотечественников, работающих за рубежом, на стажировки, преподавание и проч. в России. На мой взгляд, такие проекты являются правильной реакцией на утечку умов из России и могут обратить потери от такой утечки во благо для российской науки.

Гражданином какой страны Вы себя ощущаете сегодня?

Разумеется, России. Я долго работаю на Западе, но не считаю себя уехавшим из России. Регулярно бываю дома в Карачаево-Черкесии, работаю с российским аспирантом, материальное благосостояние которого, к сожалению, на родине не растет вместе с его профессиональным уровнем. Поддерживаю научную работу в России, регулярно публикую статьи в российских журналах, хотя это и не играет большой роли для профессиональной карьеры на Западе. Переписываюсь с бывшими коллегами из России, профессиональные настроения которых, по-моему, сегодня можно охарактеризовать смешанным чувством ожидания некоторых улучшений и отсутствием веры в то, что в итоге этих улучшений состояние науки будет близко к нормальному или тому, что есть на Западе.

Считаете, что могли бы сделать что-то лучше в России, чем за границей?

Разумеется, работы по проблемам российской демографии гипотетически удобнее и лучше делать в России. Но это, к сожалению, только гипотетически.

Наталья Быкова, STRF.ru

Темы: интервью председатель регионального отделения публикация в СМИ

« к началу страницы